Арон Едигеев родился 31 января 1953 года в РСФСР. В 18 лет впервые попал в Казахстан, окончил филологический факультет Казахского Государственного Университета. Работал редактором Госкино и издательства «Мектеп», преподавал в вузах Алматы. Участвовал в событиях декабря 1986 года, позже основал первое в стране казахское национал-патриотическое общество «Жеруюк», организовывал несколько манифестаций в Алма-Ате, издавал подпольную газету оппозиционной направленности.
Арон – поэт, диссидент и общественный деятель, обвиненный в организации массовых беспорядков в микрорайоне «Шанырак», в захвате заложника и убийстве полицейского. С 17 июля 2006 года находится под стражей, осужден на 18 лет колонии. Несмотря на то, что у Атабека была возможность подать прошение об УДО, диссидент осознанно от нее отказался: по его словам, подача такого ходатайства равносильна признанию вины, а он с выдвинутыми обвинениями не согласен. Официально вина Арона Атабека так и не была доказана.
ПРЕДЫСТОРИЯ ЗЕМЕЛЬНОГО ВОПРОСА
В 2006 году вышло постановление правительства о том, что каждый казахстанец имеет право безвозмездно получить 10 соток земли под строительство жилья. Когда люди выстроились в очередь за землей, оказалось, что на территории Алматы и Алматинской области участков под строительство нет. И все же документы на землю можно было получить «окольными путями»: через большие взятки «посредникам» в акимате. Когда возник ажиотаж, люди сами стали подделывать документы: копировали существующие официальные разрешения и вписывали свои фамилии. В итоге дома, построенные на таких участках признавались самостроем и подлежали сносу, несмотря на то, что ради строительства этих жилищ люди брали кредиты.
7 июля 2006 года на рассвете полиция начала принудительное выселение жителей поселка Бакай и снос их домов. По
словам Айнура Курманова, бывшего председателя общественного объединения «Талмас», у судебных исполнителей было всего 25 решений судов о принудительном сносе, но снесли в итоге 350 строений, включая те, что были узаконены.
Через неделю после сноса построек в Бакае сносить дома собирались на другом конце города, в микрорайоне «Шанырак». Всего под снос должны были попасть 115 домов, находившихся в т.н. логе, участке между «Шаныраком-1» и «Шаныраком-2». Все, кто проживал на этой территории, получили уведомления о дате исполнения решения суда. Зная о том, что происходило в Бакае, жители «Шанырака» за несколько дней до назначенной даты выстроили баррикады, готовясь оказать сопротивление. Для большинства из них эти дома были единственным жильем.
ЧТО ПРОИЗОШЛО 14 ИЮЛЯ 2006 ГОДА Полиция прибыла в микрорайон рано утром и попыталась пройти к постройкам. Жители поселка не пустили СОБР к домам, а одного из командиров взяли в заложники. Айнур Курманов, бывший в тот день на место событий, рассказывал, что после переговоров командира отпустили – при условии, что штурма не будет. Но СОБР обещание не сдержал: микрорайон оцепили, и в 9 утра начался второй штурм.
Поддержать жителей, пытающихся отстоять свои дома, приехали гражданские активисты, политические деятели, правозащитники и люди, попавшие под выселение в поселке Бакай. Правозащитница Жанар Балгабаева позже будет адвокатом Арона Атабека на стадии исполнения приговора. 14 июля она была на месте событий: «Помню, как хотела сфотографировать происходящее: на одной стороне, в углублении, почти в яме, стоят люди с камнями и бутылками с горючей смесью. На другой стороне – представители власти в касках, с щитами, машинами и оружием».
В интервью газете «Время» Айнур Курманов
рассказывает, что второй штурм проводился «с применением большого количества спецтехники, водометов, светошумовых гранат, слезоточивого газа». Атака велась с обеих сторон. Народ отвечал камнями и коктейлями Молотова. Сгорела одна из пожарных машин, ранения получили как полицейские, так и местные жители. Второй штурм тоже был отбит, в заложники были взяты еще трое полицейских. Одного из них, 23-летнего Асета Бейсенова, протестующие привязали к столбу, облили бензином и подожгли.
Кто это сделал, до сих пор достоверно неизвестно, но суд возложил вину за случившееся на Арона Атабека. Айнур Курманов утверждает, что это обвинение абсурдно; в том же интервью газете «Время» он говорит: «Я со всей ответственностью могу сказать, что Арон Атабек в этом не участвовал: сам видел, как он скинул с себя пиджак и пытался потушить Бейсенова». После этого начался третий штурм. Прибывшие правозащитники попытались урегулировать конфликт, и примерно в 19 часов полиция сняла осаду. Тогда же местные жители освободили последнего заложника.
Дочь Арона Атабека Айдана вспоминает: в день беспорядков отец пришел с разбитой головой, в окровавленной одежде.Ни в одной больнице его не принимали – существовал негласный запрет на оказание помощи участникам беспорядков. «У него было сотрясение мозга. Мы начали звонить знакомым и друзьям, узнавать, что делать, какие лекарства нужны. Я бегала в аптеку, покупала всё это, мама ставила уколы», – рассказывает девушка.
На следующий день к Арону пришла повестка о том, что его вызывают в качестве свидетеля.
«Когда он уходил, сказал, что скорее всего мы больше не увидимся. Мы обнялись, я заплакала, и он ушёл, больше домой не вернулся», – вспоминает Айдана. Тогда ей было всего четырнадцать лет.
Имангали Тасмагамбетов, в то время аким города, сразу после событий
созвал пресс-конференцию, на которой снял с акимата любую ответственность за случившееся. По его словам, приказ о сносе был отдан после судебного решения.
ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ Через двенадцать дней после столкновений в микрорайонах полицейский Асет Бейсенов скончался в больнице от полученных ожогов.
Вскоре после беспорядков было создано общественное движение «Шанырак», благодаря которому началось узаконивание земельных участков. В 2008 году «Шанырак» стал центром нового Алатауского района г.Алматы.
По делу об участии в беспорядках задержали около двухсот людей. Многих из них несколько недель держали в СИЗО. Судебные разбирательства длились несколько месяцев; по их итогам четыре человека – Арон Атабек, Курмангазы Утегенов, Ерганат Тараншиев и Рустем Туяков – получили длительные тюремные сроки. Все четверо с выдвинутыми обвинениями не согласились. Суд посчитал, что Арон Атабек первым узнал о планирующемся выселении и заранее спланировал массовые беспорядки вместе с другими жителями микрорайона. Также Атабека обвинили в том, что именно он приказал сжечь захваченного в качестве заложника Бейсенова.
Хотя причастность Атабека к гибели полицейского так и не была доказана, 5 октября 2007 года он был осужден на 18 лет колонии строгого режима. «Это гораздо сложнее, чем люди думают, – говорит дочь Атабека Айдана Айдархан. – Сложно выстраивать отношения с человеком, которого ты не видел очень давно, потому что у каждого из нас остались свои представления, он меня помнит такой, я его помню другим, и мы не можем отследить трансформацию друг друга».
По ее словам, письма от отца семье не доходят – как и их письма в колонию. «Осенью мама ему порядка шести писем отправляла, и я недавно узнала, что ни одно не дошло. Конечно, он обижается», – рассказывает Айдана.
31 мая 2018 года один из осужденных по «Шаныракскому делу» Рустем Туяков вышел на свободу по УДО, отсидев 11 лет из 14. Два месяца спустя, 26 июля, по УДО вышел и Ерганат Тараншиев. Его суд приговорил к пятнадцати годам лишения свободы. В тюрьме до сих пор остается Курмангазы Утегенов – ему несколько раз продлевали срок. У Арона Атабека была возможность подать ходатайство об условно-досрочном освобождении, но он подавать прошение отказался: по его словам, это равнозначно признанию вины. Выйти на свободу он сможет только в 2024 году.
КОММЕНТАРИИ ПРАВОЗАЩИТНИКОВ По мнению адвоката Атабека Жанар Балгабаевой, государству нужно было «повесить» на кого-то ответственность за события 2006 года. Но ответственность за смерть сотрудника полиции должны нести не только участники шаныракских событий, но и само государство, поскольку оно не предотвратило насилие. «В законе о судебных исполнителях имеется норма, которая предусматривает приостановление решения при невозможности его исполнить, – говорит Жанар. – Ситуация в Шаныраке была очень накаленной, а власти не предприняли мер по урегулированию конфликта».
По словам Балгабаевой, в тюрьме права Атабека неоднократно нарушались. Когда Арон в знак протеста против условий содержания сжег рубашку, его сослали в Аркалык – тюрьму, где содержатся смертники и где подают еду на лопате. «Как мне говорил сам Атабек, агрессивное отношение в учреждениях к нему потому, что его называют «убийца ментов», – говорит адвокат.
Большую часть срока Атабек провел в одиночной камере или карцере. «В 2014 году, когда я посещала Арона Атабека, он рассказывал, как подвергается пыткам холодом – ему не предоставляли теплую одежду. Приходилось добиваться, чтобы ему хотя бы разрешили иметь теплую одежду. Передачи до него не доходили», – делится Жанар. «Одиночное содержание по международным стандартам приравнивается к пыткам, потому что такие условия не проходят для человека бесследно, они влияют на психику. Я думаю, что после освобождения Арону Атабеку будет сложно адаптироваться к обычной жизни».
Балгабаева, как и многие другие правозащитники, относит дело Атабека к политически мотивированным. «Несомненно, дело носит политический характер: ситуация возникла только потому, что государство допустило беспорядочное строительство домов. Оно допустило захват земель, даже поощряло его, не принимая никаких шагов по предотвращению этого захвата. А когда люди уже построили дома, жили в них какое-то время, власти не придумали ничего лучше чем начать сносить эти строения без предоставления альтернативного жилья», – говорит адвокат.
Правозащитник Евгений Жовтис, который был свидетелем событий, говорит о неотвратимости наказания за отнятую человеческую жизнь, но ссылается на презумпцию невиновности. Он считает, что вина обвиняемых по «Шаныракскому делу» не была доказана в достаточной степени. Его слова
приводит радио Азаттык: «Я не утверждаю, что они виновны или невиновны. Для меня этот процесс – который был над ними проведен – не соответствовал требованиям четкого понимания того, что сделал Атабек, что сделал тот, что сделал другой».